Галина Андреева-Сапфиро - Подземелья Аркаима [СИ]
Тоже не понятно. В русском языке есть слово 'арка', но оно имеет другой смысл. Арка означает 'дуга', 'проход', 'проем'. Тоже не совсем то. Хотя… 'проход' можно интерпретировать и как 'портал'! Это уже ближе к теме. В любом случае корень 'арк' имеет древнее происхождение, и значение его со временем было утеряно. Надо будет спросить Маркела, он все знает! – решил я, – а сейчас пора спать.
Глава 3. Поездка в Аркаим
Часть 2. Ночная экскурсия
Рано утром, загрузив вещи в отцовский Уазик, мы тронулись в путь. С нами поехала и подруга Ярослава – Вика. Мать с вечера напекла пирожков, по дороге мы собирались пару раз останавливаться, чтобы перекусить, ехать предстояло целый день. Я был рад посмотреть новые места, так как выезжали в отпуск мы редко. Три года назад мы всей семьей ездили отдыхать в Крым. Море произвело на меня неизгладимое впечатление, но усеянный отдыхающими пляж и толкотня на улицах Феодосии не понравились. Я привык к одиноким прогулкам в лесу, и толпы людей на городских улицах вызывали у меня чувство острого дискомфорта. Когда мы вернулись домой, я вздохнул с облегчением. Отец, по-моему, тоже. Вернувшись с моря, мы с ним на целую неделю ушли в лес, жили в рыбацкой избушке, ловили рыбу в озере и были счастливы.
До туристического лагеря добрались к шести часам вечера. Солнце уже клонилось к закату. В степи стояла удивительная тишина, и пряно пахло травами. До Аркаима отсюда было около трех километров. Мы решили отправиться туда утром, а вечером пообщаться с обитателями лагеря. С наступлением сумерек около палаток запылали костры. Я бродил от костра к костру, слушая тихий смех, песни, под гитару, обрывки разговоров… Здесь не было суеты, громких голосов, шума, сюда приезжают особые люди: мистики, ясновидящие, экстрасенсы, чтобы прикоснуться к древней энергии этого сакрального места.
– Интересно, почувствую я что-нибудь в Аркаиме или нет? Завтра узнаю, – думал я, допивая чай с последними пирожками. Костры один за другим погасли, на мир опустилась ночная тишина. Сегодня было полнолуние, и призрачный свет Луны накинул на степь свою волшебную вуаль. Ярослав с Викой пошли гулять вокруг лагеря. Мне не спалось. Отец с матерью уже спали в своей палатке, а я все сидел у потухшего костра. Наконец, поняв, что мне не уснуть, я решил прогуляться в сторону Аркаима.
– Найду ли я его в темноте? Ведь от него мало что осталось после пожара.
С собой я взял налобный фонарик для альпинистов, хотя было так светло, что едва ли он мне мог понадобиться. Сориентировавшись по звездам, чтобы не заблудиться, я отправился к бывшей цитадели. В степи небо совсем не такое как в городе или поселке. Здесь оно нависает над тобой во всей своей ошеломляющей красоте. Млечный путь делил небо на две части, унося свои звездные воды в глубины мироздания. Наша солнечная система находится на задворках Галактики, поэтому мы можем наблюдать ее диск со стороны, в виде сияющей небесной реки. Мириады звезд по ее берегам сверкали и искрились на черном бархате небосвода. Степь в лунном свете казалась волшебной и нереальной. Я был очарован красотой ночной степи. Время в дороге пролетело незаметно, вроде бы я уже должен быть рядом с Аркаимом. Я остановился и огляделся. Чуть левее, метрах в двухстах в небо с земли шел голубой луч.
– Наверное, кто-то светит фонариком, – подумал я и пошел в ту сторону. По мере приближения, луч бледнел и скоро исчез совсем. Я остановился около вала земли, тянувшегося далеко в степь. Взобравшись на него и приглядевшись, я понял, что на месте. От крепости мало что осталось, но валы, на которых когда-то возвышались стены, хорошо просматривались. Два кольца стен и внутренние радиальные перегородки между жилищами делали город-крепость похожим на огромный лабиринт.
– От кого жители защищались, сделав во внутреннем круге всего один проход, а в наружном хитроумные ловушки? Сейчас об этом можно только гадать – подумал я, начиная свой путь вдоль вала. Я решил дойти до первого прохода в наружном круге, затем пройти по обеим кольцевым 'улицам' и выйти на площадь. Вот и проход внутрь, я вступил в лабиринт. Земляные валы отбрасывали резкие тени, такие черные, что они казались глубокими провалами в земле. Трава под ногами сверкала, словно филигрань, сделанная из серебра. Уши почему-то заложило, и удары своего сердца – глухие и ритмичные, я слышал словно сквозь вату. Я шел по кругу в каком-то оцепенении и уже не понимал, явь это или нет. Такое состояние бывает во сне, когда ты вязнешь в сновидении, будто муха в желатине, осознавая происходящие в нем события, участником которых являешься, но не в силах что-либо изменить. Я закончил круг и вошел во второй – внутренний. Стало темнее, налетели порывы ветра – горячие и обжигающие. Взглянув на небо, я увидел, что Луна еле просвечивает сквозь тучи, которые словно черный дым стремительно неслись по небу. Меня не удивила столь резкая перемена погоды, видимо, я потерял способность удивляться, а заодно и бояться. Страха не было, безразличное спокойствие обволакивало меня непробиваемым панцирем. Несмотря на то, что Луну уже совсем закрыли тучи, я видел руины Аркаима так ясно, как будто сверху их подсвечивали голубым прожектором.
Казалось, это сам воздух мерцает и светится, до предела насыщенный электричеством. Мои отросшие волосы, наэлектризовавшись, встали дыбом и слегка потрескивали. Я шел, заканчивая второй круг, глядя под ноги, чтобы не споткнуться. И в то же время, внутренним зрением ясно видел Аркаим сверху, он был похож на огромную печать, оттиснутую на земле то ли великаном, то ли самим богом. Круг закончился. Я оказался около площади. Ее ровная поверхность мерцала как ледяная, освещенная бледно-голубым, слегка пульсирующим факелом свечения в самом ее центре. Раскат грома потряс воздух, и мгновение спустя на горизонте вспыхнул шнур молнии. Начиналась гроза. Я как сомнамбула шагнул на 'ледяные' плиты и направился к свечению. Было трудно сосредоточиться. Мысли ползли в сознании со скоростью улитки. Казалось, время замедлилось. Привычная реальность растаяла, уступив место фантастическому сюрреалистическому миру.
Молнии стали сверкать чаще, а гром просто оглушал. Пространство тлело и искрилось. Свечение исходило из круга диаметром метра в два, очерченным по периметру белой флюоресцирующей линией, будто проведенной толстенным фломастером. А в нем я увидел иероглиф, похожий на усложненную букву 'Ж', набросанный белыми, светящимися в темноте штрихами. Помедлив, я шагнул в круг и встал на иероглиф. Ничего не произошло, только левую ладонь кольнуло, и тут же ледяная игла пронзила руку до самого плеча. Моя родинка-спираль среагировала на излучение, идущее то ли из круга, то ли от иероглифа.
Погода совсем взбесилась. Небеса раскалывались под ударами невидимого молота, а молнии вставали частоколом уже со всех сторон от руин Аркаима, заливая степь бело-голубым неоновым светом. Иероглиф наливался пламенем, в его ярком свечении я перестал видеть свои кроссовки, потом в нем растворились ноги до колен, и вот уже призрачное пламя поднялось до самого пояса. Ни жара, ни холода от него я не ощущал. Левая рука онемела, в солнечном сплетении что-то пульсировало, отдаваясь толчками в подреберья, а сквозь позвоночник словно протянули быстро вибрирующую нить, это вызывало во всем теле сильную щекотку, от которой я впадал в блаженный экстаз. Молнии били все ближе и ближе. В какой-то момент я поднял голову, посмотрел наверх и обомлел. Во время вспышек молний надо мной высвечивался высокий купол, будто сделанный из прозрачного голубоватого хрусталя. Он полностью накрывал след от Аркаима на земле. Наружную сторону купола покрывала сетка из пляшущих электрических разрядов. Но я уже видел этот купол во сне. Только тогда я был снаружи и не мог пройти сквозь него, а теперь я смотрю на купол изнутри. Выходит мне приснился именно Аркаим! Сон был провидческим. Я вспомнил, что в том сне видел не только энергетический купол, но и призрачный Аркаим – город-призрак. Бледно-голубое свечение поднялось еще выше, сердце набатом забухало в груди, а в верхней части головы стало ощущаться покалывание и щекотка, словно в мозгах ползало с десяток тараканов. Я попытался сконцентрироваться и посмотреть поверх свечения тем зрением, которому меня научил Марк, в надежде увидеть оттиск цитадели, запечатленный в пространстве. Я где-то читал, что вся информация об окружающем запечатлевается в аурах предметов, камней, деревьев и в водоемах, наслаиваясь друг на друга слой за слоем. А один умелец из Воронежа даже сконструировал камеру со специальными линзами из горного хрусталя, она снимала эти оттиски прошлого на фото-пластины. У меня ничего не получилось, я видел только земляные валы и площадь, сияющую как полированное серебро. Стало тяжело дышать, и я понял, что могу отключиться. Пора выходить из круга! Ноги налились тяжестью и с трудом слушались. Мне удалось отлепить их, и, сделав два шага, я оказался вне круга. Не останавливаясь, поплелся дальше, прочь с площадки. Шагнув в траву, упал на колени, сел и оглянулся. Свечение на газах бледнело и гасло. Иероглиф был виден какое-то время, но потом погас и он вместе с окаймляющей круг линией.
